Дом с мезонином
Первая публикация — журнал «Русская мысль». 1896. № 4
1. Дубинский М. И. Литературные заметки. А. Чехов, «Дом с мезонином», рассказ художника / М. Полтавский // Господа критики и господин Чехов: антология / сост. С. ле Флемминг. СПб. ; М., 2006. С. 228. 1-я публ.: Биржевые ведомости. 1896. 25 апр.
Критик увидел в произведении «тайное желание» писателя выразить спор между представителями идеи искусства для искусства (Мисюсь) и сторонниками искусства для жизни (Лида). Мать — как бы примирительное звено между ними.
2. Игнатов И. Н. Журнальные новости. «Дом с мезонином» (рассказ художника) А. П. Чехова / И-т // Господа критики и господин Чехов: антология / сост. С. ле Флемминг. СПб. ; М., 2006. С. 261—262. 1-я публ.: Русские ведомости. 1896. 29 апр.
Самое примечательное в этом рассказе — неизбывная скука и равнодушие художника. Следствие этого апатичного отношения — бессилие творчества. Таким образом получается заколдованный круг.
3. Сементковский Р. И. Что нового в литературе? // Ежемес. лит. прил. к журн. «Нива». 1896. № 6. Стб. 381—386.
Лида — «Бисмарк в юбке», она делает в деревне «настоящее дело», но жестокая и холодная. Вывод: новое поколение по большей части неспособно работать в деревне, а те, кто способен — фанатики, и не могут вызывать симпатии. Критик допускает, что Чехов сделал это не сознательно, но такой взгляд очень распространён в «нашей беллетристике».
4. Скабичевский А. М. Больные герои больной литературы // Новое слово. 1897. Кн. 4 (янв.). С. 157—161 (2-я паг.).
Чехов «недалеко ушёл от декадентов», изображая нравственно больных людей. Таков и художник — «чистопробный психопат и эротоман».
5. Ермилов В. В. Значение пьесы «Иванов» // Драматургия Чехова / В. Ермилов. М., 1954. С. 25—31.
Главная задача этой повести — «всестороннее развенчание либерализма». В позиции художника неизмеримо больше правоты, чем в самоудовлетворенной ограниченности Лиды. Для неё земская деятельность стала футляром. Критик полагает, что Лида «враждебна молодости, красоте жизни, любви». Она убила любовь милой Мисюсь и художника. Образ Лиды всесторонне развенчивается, ей вынесен социальный, моральный и эстетический приговор.
6. Назаренко В. Н. Лида, Женя и чеховеды // Вопросы литературы. 1963. № 1. С. 124—137.
Статья резко полемическая по отношению к существующим трактовкам произведения. Критик «вчитывается в подтекст» и делает вывод, что «главное — любовь Лиды и художника». Сначала художника, полюбившего Лиду, «раздражало» равнодушие, как ему казалось, Лиды к нему, позже он увидел «жажду внимания и любви», но «во имя призвания художника» заставил себя «проявить равнодушие к этой любви, разрушить взаимную любовь». Призвание же своё он понимает в служении творчеству, которое несёт людям настроение глубокой неудовлетворенности тогдашней действительностью. Художник — «человек величайшей деликатности и сдержанности, чуждый самомалейшей пошлости; человек, беззаветно преданный искусству, отвергающий всяческую фальшь и сентиментальность».
7. Ермилов В. В. «Нечто непоправимо комическое...» (Об антимире критика В. Назаренко) // Вопросы литературы. 1963. № 11. С. 142—149.
Редкий случай прямой полемики в связи с творчеством Чехова. В. Назаренко разрешил редакции журнала познакомить со своей статьёй маститого чеховеда, и Ермилов оказался категорически не согласен с концепцией критика, суть которой в том, что «художник-гражданин по-настоящему любит не Женю, а Лиду. Но он считает, что не имеет права на любовь. Любовь несовместима с гражданско-художественным подвигом». Ермилов утверждает, что «критик В. Назаренко приписал Чехову своё произведение».
8. Чуковский К. И. О Чехове // Собр. соч. : в 15 т. М., 2001. Т. 4. С. 330. 1-я публ.: О Чехове / К. И. Чуковский. М., 1967.
«Под гипнозом чеховского мастерства-колдовства» вся Россия влюбилась в бесхарактерную слабую Мисюсь и запрезирала её старшую сестру. Встретившись с Лидой в жизни, Чехов «несомненно стал бы её верным союзником», а в литературе он ей — враг.
9. Берковский Н. Я. Чехов: от рассказов и повестей к драматургии // Литература и театр: ст. разных лет / Н. Я. Берковский. М., 1969. С. 91, 94—95.
Художник стоит за интересы жизни, а Лида — это узость, догмат. «Чтобы одерживать идейные победы, ей нужно изувечить себя, изувечить судьбу сестры, художника, который осмелился повести с ней спор между узостью и широким отношением к вещам».
10. Белкин А. А. «Дом с мезонином» // Читая Достоевского и Чехова: ст. и разборы / А. А. Белкин. М., 1973. С. 230—264.
Один из ярчайших образцов «медленного чтения». Литературовед тщательно, буквально от фразы к фразе, прочитывает рассказ, обращая внимание на нюансы, искусно расставляемые Чеховым. По ходу чтения постоянно возникают сравнения с другими произведениями русской классической прозы и показываются особенности чеховской поэтики. «Перечитав» рассказ, автор задаётся вопросами: где правда? Кто из них прав? В чём смысл жизни? Чехов «просто» показывает все «за» и «против», не присоединяясь ни к одному из героев, «и вообще это рассказ без конца... чеховская концовка — это тоже художественное открытие».
11. Егоров Б. Ф. Структура рассказа «Дом с мезонином» // В творческой лаборатории Чехова: сб. ст. М., 1974. С. 253—267.
Литературовед анализирует «психологический треугольник» (Лида, Женя и художник), показывая, как по ходу развития ситуации меняются модели взаимоотношений всех трёх персонажей. Художник при внешней видимости контраста с Лидой близок к ней узостью «микромира». В какой-то момент, говорится в статье, Лида почувствовала значимость идей художника, но тот при своей категоричности не готов пойти ей навстречу. Женя возводит художника «на пьедестал», а когда в финале чувствует «превращение полубога в человека на распутье», приближается к нему, это чувствует художник и «отсюда следует закономерно взрыв любви, долго накапливавшийся в душе. Открытый финал — ожидание встречи с Женей.
12. Катаев В. Б. Споры в «Доме с мезонином» и споры о «Доме с мезонином» // Проза Чехова: проблемы интерпретации / В. Б. Катаев. М., 1979. С. 226—237.
Проблема «малых дел», затронутая в споре между художником и Лидой — «лишь часть рассказа о несостоявшейся любви повествователя и девушки со странным и милым именем Мисюсь». Мысли художника «почти буквально повторяют» мысли Л. Толстого из статьи «О голоде», а другая позиция относительно теории малых дел, которую занимали сами земцы, «отдана» Лиде. Критик считает, что их спор имеет важное значение для сюжета истории несостоявшейся любви. Кроме того, Катаев полемизирует с трактовками В. Назаренко и В. Ермилова.
13. Турков А. М. Тернистым путем // Чехов и его время /А. М. Турков. М., 1980. С. 233—236.
Художник в усадьбе Волчаниновых оказывается таким же возмутителем спокойствия, каким был Базаров в семействе Кирсановых. Главные характерные черты «самодовольной» Лиды — «привычка повелевать людьми и подчинять их волю». Истинный смысл её жизни — не служить ближним, «а чтобы ближние служили ей — объектом, материалом для того, что она считает благодеянием, нужным, полезным делом». Поэтому, как бы отвечает Турков Чуковскому, Чехов и не любит её.
14. Сухих И. Н. «Дом с мезонином»: герой и идея в мире Чехова // Проблемы поэтики А. П. Чехова / И. Н. Сухих. Л., 1987. С. 117—128.
Критик полагает, что дело не в дискредитации теории малых дел и не в лирической любовной истории, а в противопоставлении двух типов отношения к жизни — интеллектуального деспотизма, переходящего в деспотизм бытовой, и подлинного понимания, проникновения в сознание другого человека.
15. Долженков П. Н. Относительный характер человеческих знаний о мире в произведениях Чехова // Чехов и позитивизм / Петр Долженков. 2-е изд., испр. и доп. М., 2003. С. 53—60.
Лида заранее уверена, что человек искусства станет предметом обожания сестры, окажется «полубогом», кумиром в доме с мезонином, и это её категорически не устраивает, поскольку она сама в семье — полубог, «перед которым преклоняются и которому беспрекословно подчиняются». Художник может «пошатнуть её пьедестал». Лида — «ближайший родственник фон Корена: если тот был деспотом от науки, то Лида — деспот „от любви к ближнему“». Любовь художника к Жене — «искусственно вызванное чувство», возникшее из-за её восхищения художником.
