Три сестры
Первая публикация — журнал «Русская мысль». 1901. № 2; отдельное издание, исправленное: СПб. : А. Ф. Маркс, 1901; первая постановка: Московский Художественный театр. 1901. 31 января
1. Бентовин Б. И. Московские гастролеры / Импрессионист // Господа критики и господин Чехов: антология / сост. С. ле Флемминг. СПб. ; М., 2006. С. 70. 1-я публ.: Новости и Биржевая газета. 1901. 2 марта.
Москва приобретает символическое значение, как колокол Гауптмана, однако символ выбран неудачно, слишком он реален и доступен. Купите билет и поезжайте. Впрочем, в Москве — «те же обывательские сплетни...»
2. Одарченко К. Ф. Три драмы А. П. Чехова / Ченко // Господа критики и господин Чехов: антология / сост. С. ле Флемминг. СПб. ; М., 2006. С. 418—421. 1-я публ.: Новое время. 1901. 27 марта.
Всё содержание пьесы заполнено «побочными элементами», не имеющими никакого отношения к драме. Публика и критика объясняет это «настроениями», но «из одних настроений получается нечто расплывчатое — декадентщина». Дело не в этом, пишет критик, усматривающий во всём творчестве Чехова сатирический элемент. Допуская, что эту мысль могут счесть за ересь, он развёрнуто показывает, что «Три сестры» «есть чистейшая сатира, не только на то военное общество, которое изображено в ней, но и вообще на всё русское общество, на всю современную жизнь». «До очевидности ясно, что автор просто-напросто издевается над всем этим обществом... Послушать Чехова, так русскому человеку не стоит и жить».
3. Соловьев Е. А. Три сестры / Андреевич // Жизнь. 1901. Т. 3. С. 222—230.
В пьесе все или загипнотизированы, или гипнотизируют себя — кто Москвой, кто латинской этимологией... Все герои ведут себя словно отравленные мухи. Единственная, кто хорошо себя чувствует в этом «чёртовом болоте» — Наталья, «замечательная женщина из породы грызунов». Автор статьи формулирует основную мысль пьесы так: «тусклая, бедная духом жизнь создаёт тусклых, бедных духом людей». Рассуждая о пессимизме Чехова («никакого бодрящего впечатления из написанного им вы не вынесете»), критик выделяет два рода пессимизма — метафизический («вещь довольно безобидная») и исторический («он гораздо опаснее»). Чехов ближе второму. Но в его произведениях есть и глубокая жалость к людям.
4. Колышко И. И. Мстящий талант / Серенький // От «Трёх сестёр» к «Вишнёвому саду» / С. Д. Балухатый. Л., 1931. С. 128—129. 1-я публ.: Гражданин. 1901. 8 апр.
«При всём желании Чехова остановить нас на моментах дури, гадких чувств и нелепых мыслей, ... остановить нас на том безнадёжно-мстительно-злобном отношении к жизни, которое с некоторого времени овладело нашим талантливым писателем, ему это, к счастью, не удаётся». Муза Чехова усугубляет мрак русской измученной души.
5. Богданович А. И. Критические заметки / А. Б. // Мир Божий. 1901. № 4. С. 6—7 (2-я паг.).
«В пьесе сёстры только ноют», но мы не видим ни повода для нытья, ни причины, которая помешала бы им осуществить свою мечту и уехать в Москву. Читатель пьесы полагает, что «так в жизни не бывает». Совсем иное впечатление от пьесы в постановке Художественного театра. «Они из каждого лица делают типичную фигуру, которая навсегда врезывается в память».
6. Рындзюнский Г. Д. «В Москву» // Господа критики и господин Чехов: антология / сост. С. ле Флемминг. СПб. ; М., 2006. С. 484—484. 1-я публ.: Орловский вестник. 1901. 16, 17 мая.
Пьеса представляется критику «поистине шопеновской, полной затаённой щемящей грусти, мелодией», в которой слышится «предчувствие другой, светлой жизни, близкой к истине». Столичная критика не может понять «влечения к Москве» как источнику света и жизни для человека, «обречённого биться в провинциальном городе средней руки».
7. Андреев Л. Н. Три сестры / Джемс Линч // Рассказы, повести и фельетоны / Л. Н. Андреев М., 1983. С. 338—342. 1-я публ.: Курьер. 1901. 21 окт.
С пьесой произошло крупное недоразумение: в этом виноваты критики, признавшие «Трёх сестёр» глубоко пессимистичной вещью. «Жить хочется, смертельно, до истомы, до боли жить хочется! — вот основная трагическая мелодия» пьесы. Чехов «вплёл новый листок в лавровый венок русской женщины, создав своих „Трёх сестёр“, именно в них вложив этот неумолкающий клич, это немеркнущее стремление к свету — в Москву! В Москву!» Светлая, хорошая пьеса.
8. Луначарский А. В. О художнике вообще и некоторых художниках в частности // Русская мысль. 1903. № 2. С. 59—60 (2-я паг.).
Все персонажи пьесы достойны осмеяния, и пошлая Наталья «мало чем пошлее» трёх сестёр. Может, это слишком тонкая сатира? Может, Москва — символ недоступной жизни? Нет, «господа чеховцы», отвечает критик, условие светлой жизни — борьба, готовность рисковать и бороться, а вы — жалкие людишки.
9. Анненский И. Ф. Драма настроения. Три сестры // Книги отражений / И. Ф. Анненский. М., 1979. С. 83—92. 1-я публ.: Книга отражений / И. Ф. Анненский. СПб., 1906.
Люди Чехова — это литературные люди, и вся их жизнь — литература, которую они выдают или принимают за жизнь. Критик-импрессионист очень оригинально передаёт свои впечатления от мыслей, характеров и поступков практически всех героев. «Жизнь задела всех трёх сестёр чёрным крылом. В начале драмы это была ещё свободная группа... В конце драмы сёстры жмутся друг к другу, как овцы, застигнутые непогодой... у каждой стало в душе не то что меньше силы, а как-то меньше доверия к себе, меньше возможности жить одной. И это их ещё более сблизило. Стало точно не три единицы, а лишь три трети трёх». Чехов показывает «и вас, и меня», он, как фонограф, «передаёт мне мой голос, мои слова, которые я успел забыть, а я слушаю и наивно спрашиваю: „а кто это там гнусит и шепелявит?“»
10. Выготский Л. С. Психология искусства // Психология искусства / Л. С. Выготский. 5-е изд., испр. и доп. М., 1997. С. 263, 286—288. 1-я публ.: Психология искусства / Л. С. Выготский. М., 1925.
В пьесе сознательно устранены все черты, которые могли бы хоть как-то мотивировать стремление сестёр в Москву и невозможность попасть туда. Этот «ирреальный мотив», отмечает психолог искусства, вплетается в совершенно реальные бытовые отношения, и на борьбе несовместимых мотивов строится противоречие, без которого нет искусства. Аналогичным «немотивированным элементом драмы» для Раневской является вишневый сад.
11. Роскин А. И. «Три сестры» // А. П. Чехов / А. Роскин. М., 1959. С. 270—277. 1-я публ.: «Три сестры» на сцене Художественного театра / А. Роскин. М., 1946.
Критик выделяет в пьесе «четыре драмы и три мотива» отмечает, что все «образы и мотивы совершенно равноправны». Одна драма — «треугольник Маша — Кулыгин — Вершинин», другая — «Тузенбах — Ирина — Солёный», третья — «Наташа — Прозоровы», четвёртая — «треугольник Андрей — Наташа — Протопопов». Три мотива — это мотив загубленных русских жизней, мотив бездомности, вырастающий в мотив потерянной родины, и мотив будущего. Критик называет «наивным» выделение внешней фабулы пьесы, при этом отмечает, что в разработке темы Чеховым «была допущена известная недосказанность». По мнению Роскина, житейский и символический планы идеально совпадают только в прозаических произведениях Чехова.
12. Ермилов В. В. Перед бурей // Чехов, 1860—1904 / В. Ермилов. 2-е изд., перераб. М., 1949. С. 390—399.
В этой пьесе, как и в «Вишневом саде», литературовед видит «гениальное по своей новаторской дерзости сочетание драматического с комическим». Драматическая тема — тема напрасно пропадающей красоты: пошлая, грубая жизнь обступает «беззащитных трёх сестёр». В драму вплетаются иронические (образ Вершинина) и водевильные (Чебутыкин, Андрей) мотивы. Само обилие мечтательных разговоров при отсутствии борьбы за него начинает походить на маниловщину. «Только мечтать — это значит не существовать на свете».
13. Берковский Н. Я. Чехов, повествователь и драматург // Статьи о литературе / Н. Я. Берковский. М. ; Л., 1962. С. 444—447.
В последних драмах Чехов разрабатывает «бальзаковские» темы собственности и приобретательства. По своему социальному колориту — это драмы буржуазных интересов, действующих в своеобразнейшей среде. Завоевание усадьбы Прозоровых Натальей («цивилизованная параллель к змеевидной Аксинье») происходит «за сценой» и не встречает никакого сопротивления. Бороться с ней было бы «унижением» для сестёр, и в их бездействии есть своя заслуга, своя этика. Но одна форма борьбы им неведома. «После сестёр остаётся лишь одно — отрицать буржуазную собственность как таковую, и в этом заключается единственный закон поведения, достойный человека. Не нужно собственных домов, не нужно собственной земли — тогда не будет опоры у инстинктов Наташи, тогда не будет и самой Наташи, мещанки-захватчицы». Этика — по одну сторону, Наташа, её любовник Протопопов и буржуазная собственность — по другую.
14. Бердников Г. П. «Три сестры» // Чехов-драматург / Г. Бердников. 2-е изд., доработ. М., 1972. С. 208—221.
В пьесе «на каждом шагу» встречается разоблачение бесплодных философствований, красивых, но пустопорожних слов. Мечта сестёр о Москве одновременно символична и реальна, она свидетельствует не только об их стремлении к лучшей жизни, но и о бессилии изменить судьбу. Общая атмосфера трагического неблагополучия «явилась своеобразным отражением предреволюционной обстановки в стране». Стремление к изменению жизни наиболее заметно в образах Тузенбаха (делает решающий шаг, порывая со своим классом) и Ирины (ищет деятельность, полную высокого гражданского смысла, и идёт работать в школу). «Начинается великая переоценка ценностей», делает вывод литературовед.
15. Долженков П. Н. Чехов и экзистенциализм // Чехов и позитивизм / Петр Долженков. 2-е изд., испр. и доп. М., 2003. С. 161—170.
В этом произведении Чехов исследует не идею служения, а процесс прихода героинь к этим идеям. Общий фактор, заставляющий героев обратиться к размышлениям о смысле жизни — беспросветная безнадёжность и страдания, которые могут окончиться лишь вместе с жизнью. Есть три мотива, по которым герои могут прийти к гражданскому служению — невозможность личного счастья, стремление к счастливому будущему, стремление облегчить свои страдания, придав им высокий смысл. Критик отмечает, что сёстры не сами выработали эти идеи, а «взяли их готовыми у Вершинина». Это экзистенциальная драма поиска человеком смысла жизни в тяжелейших условиях безысходности, краха всех надежд на личное счастье и страданий посреди неведомого ему мира.
